Я смотрел на свой аквариум и думал только об одном: «Что дальше?» – сидя на диване, ждал ночи, когда традиционно включится аквамариновый туалет. Я хотел выговориться, а еще, как это ни странно, извиниться. В конце концов, большой мозг установил причину смерти – и это вовсе не русалки, а значит, зря я обвинил их в преднамеренном убийстве.

– Что же я за человек-то такой? Опять за свое вертикальное взялся. Опять обошелся с русалками не по-человечески. Посмотрел сверху-вниз, и нашел виновника снизу по трубе. И что на меня нашло? Если они живут в туалете – это вовсе не значит, что они во всем виноваты.

– Вот что с людьми делают трубы, – размышлял я. – Стоит только потерять сомиков, как сразу ищешь туалет для обвинений. Хотя дело может быть в собственном фильтре.

Когда же туалет включился, я кинулся туда, чтобы извиниться перед русалками, однако когда я увидел в аквамариновой жидкости трех плавающих сомиков, я говорить не смог.

В моем унитазе плавали Вера, Надежда и Любовь.

Русалки – не русалки

Я аккуратно извлек сомиков из светящейся жидкости стеклянным стаканом, после чего вернул их в их осиротевший аквариум, те сразу заполнили образовавшиеся в нем вакантные пустоты, которых словно и не было.

– С возвращением, – сказал я им, а они словно никуда и не уходили. Точно плавали там всегда.

Я же вернулся в туалет и обратился к русалкам:

– Это ваша работа?

Ручейками снизу они ответили.

– Как всегда понятно, – проквакал я на лягушечьем на случай, если русалки понимают амфибий, и действительно поняли, потому что чуть ли не плюнули в меня столпом аквамариновой воды.

– Ну же! Ладно-ладно. Я понял. Зря я вас обвинял. Не съели вы моих сомиков, – присел я на пол возле унитаза, поравнявшись с ним. – Вы вернули мне их. Спасибо.

Вода успокоилась, точно начала меня слушать.

Я задумался. Может, русалки возвращают то, что потерялось? Эта мысль сама собой родилась на уровне унитаза.

– Неужели что-то еще потерялось? – спросил я у них.

Мне показалось, что русалочий голос стал почти человеческим, а я, не понимая слов, понял ответ. Как оказалось, можно понимать друг друга, разговаривая на разных языках, даже совсем булькающих, даже снизу по трубе.

– Но что? Что вы хотите вернуть? Вы же мне все уже вернули! Мне больше ничего не нужно.

Русалки недовольно проворчали.

– Есть что-то еще? Но что? Что-то потерялось? У кого-то тоже потерялись сомики?

И туалет ответил.

– Вы хотите вернуть кому-то их сомиков?

И тогда аквамариновый свет погас.

– Я понял, – улыбнулся я. – Все это время вы пытались… а я закрывал крышку и не слушал.

Тогда я поднялся на ноги.

– Я помогу вам, – сказал я обычному унитазу. – Вы вернули мне то, что я потерял. Я помогу вам вернуть то, что потерялось. Я помогу вам вернуть сомиков.

Пустоты нужно заполнять.

Напоследок я посмотрел на туалет с русалками.

– Никакие они не русалки, они вернули мне моих сомиков, а значит, они такие же как я, даром, что с непонятным хвостом.

Аквамариновый подвиг

Той ночью я проснулся от стука. Совсем тихого стука, точно кто-то касается стекла. Я поднялся и понял. Сомики стучались носом в стену аквариума. Но главное было не то, чем они стучались, а то как они светились. У них на щечках светились аквамариновые пятна. Русалки с той ночи больше не говорили, той ночью засветились сомики.

– Вы хотите наружу? – спросил я у них.

А они стучались, точно хотели выбраться, чтобы куда-то добраться.

Раньше, до туалета, русалок и языкового барьера, я бы, наверное, лег спать, но после всего этого я взял целлофановый пакет и поместил его в аквариум как прозрачную субмарину. Сомики, шевеля благодарными усами, сами заплыли в него, точно они знали, что нужно делать. Я же не знал, но доверился сомикам. «В конце концов, они куда-то спешили, но без моей помощи добраться не могли» – решил я, подав сомикам транспорт, так же, как мне его подавали русалки.

Оказавшись в наполненном аквариумом пакете, сомики начали стучаться в сторону выхода из комнаты. Вышел за ними в ночной коридор, а они туда – да, прямо из квартиры.

Во внешний мир.

Я накинул куртку и вышел. Пробежал по этажам вниз и оказался на спящей улице. Она дышала сыростью и весной, а еще напоминала большой аквариум. Там тоже были водоросли, только немного длиннее, некоторые даже совсем позеленели.

– Довольны? – спросил я, а они продолжали стучаться в пакет в одном им ведомом направлении.

– Иду-иду! – так и пошел, а меня вели Вера, Надежда и Любовь, даром, что сомики – видели бы вы их усы! За такими хочется идти.

Так и шел вперед позади сомиков. Решил довериться своим сомикам, в конце концов, они у меня были. Разве этого недостаточно для Веры? Любовь и Надежда тоже активизировались. Светили щечками, поворачиваясь, и с ними поворачивался я.

Но почему же тогда Вера, Надежда и Любовь вели меня в подворотню?

Я даже немного напрягся, увидев забытый всеми отшиб на отшибе. Грязную расселину между заброшенными домами с выбитыми окнами, из которых угрожающе смотрели острые запотевшие осколки. Даже растения там как-то скривились, точно поддавшись зову битого стекла. Такое место прямо говорило: не суйся. Но я сунулся.

Мусорные баки с грязными тряпками, бутылки с наклейками и без, чьи-то кроссовки, пробитый телевизор. От таких мест принято держаться подальше, но я подходил лишь ближе, оглядываясь по сторонам. Мне было страшно, но потом я посмотрел на своих уверенных сомиков и больше не оглядывался.

В конце закоулка они вдруг засуетились и закружились на месте, перестав указывать направление носиком; я понял – подо мной.

Там люк.

– Мне туда? – спросил я у сомиков.

Они довольно зашевелили усами.

– Не могу поверить, что делаю это, потому что меня попросили три сомика за 50 рублей из пакета за 5, – усмехнулся тогда я.

Не мог поверить, что собираюсь, это сделать, но вспомнил, что у меня Вера в пакете, и полез, куда деваться.

В крайнем случае, у меня еще и Надежда есть и даже Любовь, про запас. Правда, что Любовь забыла в канализации? А впрочем, какая разница – у меня нет оснований не доверять своим сомикам.

Спустившись в